О П Ы Т Ы

           ...Не так ли я, сосуд скудельный,
           Дерзаю на запретный путь.
           Стихии чуждой, запредельной,
           Стремясь хоть каплю зачерпнуть ?
                                   А.Фет


 УПРАЖНЕНИЯ  ДЛЯ  ПРАВОЙ  И  ЛЕВОЙ  РУКИ 

                1. ДЛЯ  ПРАВОЙ  РУКИ

                                    Ларго

...Хоть иногда -- подумай о других !
Для всех, равно, должно явиться слово.
Пристало ль -- одному -- средь всеблагих,
Не в хоре петь, а заливаться соло ?!
И не спеши.
Еще так долог путь.
Не в силах стать оружьем -- стань орудьем.
Но докричись хоть до чего-нибудь,
Хоть что-нибудь оставь на память людям !

              2. ДЛЯ  ЛЕВОЙ  РУКИ

                                  Модерато

Как могу я не верить в дурные пророчества:
Не ушел от кнута, хоть и сбросил поводья.
И средь белого дня немота одиночества
Обступила меня, как вода в половодье.


И средь белого дня вдруг затеялись сумерки,
Пыльный ветер ворвался в разбитые окна,
И закатное небо -- то в охре, то в сурике,
Ни луны и ни звезд -- только сурик и охра.


Ах, забыть бы и вправду дурные пророчества,
Истребить бы в себе восхищенье холопье
Перед хитрой наукой чиновного зодчества :
Написал,
Подписал --
И готово надгробье !



              3. ДЛЯ  ОБЕИХ  РУК

                                Ленто

Я запер дверь (ищи-свищи!),
Сижу, молю неистово :
-- Поговори, поклевещи --
Родной ты мой, транзисторный!
По глобусу, как школьник,
Ищу в эфире путь:
-- Товарищ-мистер Гольдберг,
Скажи хоть что-нибудь!..
Поклевещи! Поговори!
Молю, ладони потные.
Но от зари и до зари
Одни глушилки подлые!
Молчит товарищ Гольдберг,
Не слышно Би-Би-Си,
И только песня Сольвейг
Гремит по всей Руси!
Я отпер дверь, открыл окно,
Я проклял небо с сушею --
И до рассвета , все равно,
Сижу -- глушилки слушаю !



 ОСТРОВА 

                     ...Ах, где те острова,
                     Где растет трын-трава,
                     Братцы ?!
                              К.Рылеев


Говорят, что где-то есть острова,
Где растет на берегу трын-трава,
Ты пей, как чай, ее,
Без спешки-скорости,
Пройдет отчаянье,
Минуют хворости.
Вот, какие есть на свете острова !..


Говорят, что где-то есть острова,
Где не тратят понапрасну слова,
Где виноградные
На стенках лозаньки,
И даже в праздники
Не клеют лозунги.
Вот, какие есть на свете острова !..


Говорят, что где-то есть острова,
Где четыре -- как закон -- дважды два.
Кто б ни указывал
Иное -- гражданам,
Четыре -- дважды два
Для всех и каждого.
Вот, какие есть на свете острова !..

Говорят, что где-то есть острова,
Где неправда не бывает права,
Где совесть -- надобность,
А не солдатчина,
Где правда нажита,
А не назначена !..
Вот, какие я придумал острова !..



 ОПЫТ  НОСТАЛЬГИИ 

       ...Когда переезжали через Неву, Пушкин
       шутливо спросил:
       - Уж не в крепость ли ты меня везешь?
       - Нет,- ответил Данзас,- просто через
       крепость на Черную речку самая близкая
       дорога!

                 Записано В.А.Жуковским со слов
                 секунданта Пушкина - Данзаса

                   ...То было в прошлом феврале
                   И то и дело
                   Свеча горела на столе...
                                Б.Пастернак

                   ...Мурка, не ходи, там сыч,
                   На подушке вышит!
                                А.Ахматова


Не жалею ничуть, ни о чем,, ни о чем не жалею,
Ни границы над сердцем моим не вольны,
Ни года!
Так зачем же я вдруг при одной только мысли
                                      шалею,
Что уже никогда, никогда...
Боже мой, никогда!..


Погоди, успокойся, подумай -
А что - никогда?!
Широт заполярных метели,
Тарханы, Владимир, Ирпень -
Как много мы не доглядели,
Не поздно ль казниться теперь?!

Мы с каждым мгновеньем бессильней,
Хоть наша вина не вина,
Над блочно-панельной Россией,
Как лагерный номер - луна.
Обкомы, горкомы, райкомы,
В подтеках снегов и дождей.
В их окнах, как бельма тархомы
(Давно никому не знакомы),
Безликие лики вождей.
В их эалах прокуренных - волки
Пинают людей, как собак,
А после те самые волки
Усядутся в черные "Волги",
Закурят вирджинский табак.
И дач государственных охра
Укроет посадских светил
И будет мордастая ВОХРа
Следить, чтоб никто не следил.
И в баньке, протопленной жарко,
Запляшет косматая чудь...
Ужель тебе этого жалко?
Ни капли не жалко, ничуть!

Я не вспомню, клянусь, я и в первые годы не
                                    вспомню,
Севастопольский берег,
Почти небывалую быль.
И таинственный спуск в Херсонесскую
                          каменоломню,
И на детской матроске -
Эллады певучую пыль.


Я не вспомню, клянусь!
Ну, а что же я вспомню?


А что же я вспомню?
Усмешку
На гладком чиновном лице,
Мою неуклюжую спешку
И жалкую ярость в конце.


Я в грусть по березкам не верю,
Разлуку слезами не мерь.
И надо ли эту потерю
Приписывать к счету потерь?


Как каменный лес, онемело,
Стоим мы на том рубеже,
Где тело - как будто не тело,
Где слово - не только не дело,
Но даже не слово уже.


Идут мимо нас поколенья,
Проходят и машут рукой.

Презренье, презренье, презренье,
Дано нам, как новое зренье
И пропуск в грядущий покой!
А кони?
Крылатые кони,
Что рвутся с гранитных торцов,
Разбойничий посвист погони,
Игрушечный звон бубенцов?!
А святки?
А прядь полушалка,
Что жарко спадает на грудь?
Ужель тебе этого жалко?
Не очень...
А впрочем - чуть-чуть!
Но тает февральская свечка,
Но спят на подушке сычи,
Но есть еще Черная речка,
Но есть  еще Черная речка,
Но - есть - еще - Черная речка...
Об этом не надо!
Молчи!



            
 СЛУШАЯ БАХА 
                М.Ростроповичу


На стене прозвенела гитара,
Зацвели на обоях цветы.
Одиночество Божьего дара -
Как прекрасно
И горестно ты!


Есть ли в мире волшебней
Чем это
(Всей докуке земной вопреки) -
Одиночество звука и цвета,
И паденья последней строки?


Отправляется небыль в дорогу
И становится былью потом.
Кто же смеет указывать Богу
И заведовать Божьим путем?!


Но к словам, ограненным строкою,
Но к холсту, превращенному в дым, --
Так легко прикоснуться рукою,
И соблазн этот так нестерпим!


И не знают вельможные каты,
Что не всякая близость близка,
И что в храм ре-минорной токкаты
Недействительны их пропуска!



 ВОСПОМИНАНИЯ ОБ ОДЕССЕ 
               ...Когда бы не Елена,
               Что Троя вам одна, ахейские мужи?!

                            О. Мандельштам

Научили пилить на скрипочке,
Что ж -- пили!
Опер Сема кричит:
-- Спасибочки! --
Словно:
-- Пли!
Опер Сема гуляет с дамою,
Весел, пьян.
Что мы скажем про даму данную?
Не фонтан!
Синий бантик на рыжем хвостике --
Высший шик!
Впрочем, я при Давиде Ойстрахе
Тоже -- пшик.
Но -- под Ойстраха -- непростительно
Пить портвейн.
Так что в мире все относительно,
Прав Эйнштейн!
Все накручено в нашей участи --
Радость, боль.
Ля-диез, это ж тоже, в сущности,
Си-бемоль!


Сколько выдано-перевыдано,
Через край!
Сколько видано-перевидано,
Ад и рай!


Так давайте ж, Любовь Давыдовна,
Начинайте, Любовь Давыдовна,
Ваше соло, Любовь Давыдовна,
Раз -- цвай -- драй!..


Над шалманом тоска и запахи,
Сгинь, душа!
Хорошо, хоть не как на Западе,
В полночь -- ша!
В полночь можно хватить по маленькой,
Боже ж мой!
Снять штиблеты, напялить валенки
И -- домой!..


     ...Я иду домой. Я очень устал и хочу
     Спать. Говорят, когда людям по ночам
     Снится, что они летают -- это значит,
     Что они растут. Мне много лет, но
     Едва ли не каждую ночь снится, что
     Я летаю.

...мои стрекозиные крылья
Под ветром трепещут едва.
И сосен зеленые клинья
Шумят подо мной, как трава.

А дальше --
Таласса, Таласса! --
Вселенной волшебная стать!
Я мальчик из третьего класса,
Но как я умею летать!
Смотрите --
Лечу, словно в сказке,
Лечу, сквозь предутренний дым,
Над лодками в пестрой оснастке,
Над городом вечно-седым,
Над пылью автобусных станций --
И в край незапамятный тот,
Где снова ахейские старцы
Ладьи снаряжают в поход.
Чужое и глупое горе
Велит им на Трою грести.
А мне --
За Эгейское море,
А мне еще дальше расти!
Я вырасту смелым и сильным,
И мир, как подарок, приму,
И девочка
С бантиком синим
Прижмется к плечу моему.
И снова в разрушенной Трое
-- Елена! --
Труба возвестит.

     И снова...


         ...На углу Садовой какие-то трое остановили
         Меня. Они сбили с меня шапку, засмеялись и
         Спросили:
           -- Ты еще не в Израиле, старый хрен?!
           -- Ну что вы, что вы?! Я дома. Я--пока--
                                           --дома. Я
         Еще летаю во сне.
         Я еще расту!..



      
 ВАЛЬС ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА
              или
 РАЗМЫШЛЕНИЯ О ТОМ, КАК ПИТЬ НА ТРОИХ 

Песня написана до нового повышения цен
       на алкогольные напитки

Не квасом земля полита,
В каких не пытай краях:
Поллитра - всегда поллитра,
И стоят везде
Трояк!
Поменьше иль чуть побольше -
Копейки, какой рожон?!
А вот разделить по-Божьи -
Тут очень расчет нужон!
Один - размечает тонко,
Другой - на глазок берет,
И ежели кто без толка,
Всегда норовит -
Вперед!
Оплаченный процент отпит
И -
Вася, гуляй, беда!
Но тот, кто имеет опыт,
Тот крайним стоит всегда.
Он - зная свою отметку -
Не пялит зазря лицо.

И выпьет он под конфетку,
А чаще -  под сукнецо.


Но выпьет зато со смаком,
Издаст подходящий стон,
И даже покажет знаком,
Что выпил со смаком он!


И - первому - по затылку,
Он двинет, шутя, пинка.
А после он сдаст бутылку
И примет еще пивка.


И где-нибудь, среди досок,
Блаженный, приляжет он.
Поскольку -
Культурный досуг
Включает здоровый сон.


Он спит,
А над ним планеты -
Немеркнущий звездный тир.
Он спит,
А его полпреды
Варганят войну и мир.
По всем уголкам планеты,
По миру, что сном объят,
Развозят Его газеты,
Где славу Ему трубят!

И грозную славу эту
Признали со всех сторон!
Он всех призовет к ответу,
Как только проспится Он!
Куется ему награда,
Готовит харчи Нарпит.
Не трожьте его!
Не надо!
Пускай человек поспит!..

 ОПЫТ ПРОЩАНЬЯ 
                  Сане Авербуху

Корабль готовится в отплытие,
Но плыть на нем -
Сойти с ума!
Его оснастку, как наитие,
Разрушат первые шторма.
И равнодушно ветры жаркие,
Не оценив его дебют,
Когда-нибудь останки жалкие
К чужому берегу прибьют!


Но вновь гуляют кружки пенные,
И храбро пьют:
За край земли!
И корабельщики степеннные
В дорогу ладят корабли.


...Вот он стоит,
Красавец писанный!
Готовый вновь нести свой крест.
Уже и названный,
И признанный,
Внесенный в Ллойдовский реестр.


И я - с причала - полон нежности,
Машу рукою кораблю.
Позорным страхом безнадежности
Я путь его не оскорблю.

Пусть он услышит громы вечные,
Пусть он узнает
Счастье - быть.
И все шепчу я строки вещие:
- Плывем...
Плывем!
Куда ж нам плыть?!..


 ОПЫТ ОТЧАЯНЬЯ 

Мы ждем и ждем гостей нежданных,
И в ожиданьи
Ни гу-гу!
И все сидим на чемоданах,
Как на последнем берегу.


И что нам малые утраты
На этом горьком рубеже,
Когда отрублены канаты
И сходни убраны уже?


И нас чужие дни рожденья
Кропят соленою росой,
У этой -
Зоны отчужденья,
Над этой -
Взлетной полосой!


Прими нас, Господи, Незванных,
И силой духа укрепи!


Но мы сидим на чемоданах,
Как пес дворовый на цепи!


И нет ни мрака, ни прозренья,
И ты не жив и не убит.
И только рад, что есть - прозренье,
Надежный лекарь всех обид.



 БЕЗ НАЗВАНИЯ 

        ...И благодарного народа
        Он слышит голос:"Мы пришли
        Сказать: где Сталин, там свобода,
        Мир и величие земли!"

       А.Ахматова. "Слава миру", 1950 г.

Ей страшно. И душно. И хочется лечь.
Ей с каждой секундой ясней,
Что это не совесть, а русская речь
Сегодня глумится над Ней!
И все-таки надо писать эпилог,
Хоть ломит от боли висок,
Хоть каждая строчка, и слово,и слог
Скрипят на зубах, как песок.
...Скипели слова, как песок на зубах,
И вдруг - расплывались в пятно.
Белели слова, как предсмертных рубах
Белеет во мгле полотно.
...По белому снегу вели на расстрел
Над берегом белой реки.
И сын Ее вслед уходившей смотрел
И ждал - этой самой строки!
Торчала строка, как сухое жнивье,
Шуршала опавшей листвой.
Но Ангел стоял за плечом у Нее,
И скорбно кивал головой.